Вера Холодная.
Фото начала ХХ века.

ОДЕССА, ЛЕРМОНТОВСКИЙ ПЕРЕУЛОК

Софья Васильевна - младшая сестра Веры Васильевны Холодной - живет в Одессе с дочерью и внучкой Верой. Я послал Софье Васильевне письмо, попросил разрешения навестить ее и, получив согласие, несколько дней подряд записывал наши с ней беседы на ленту диктофона. Очень много в высшей степени интересного рассказала Софья Васильевна, но здесь я приведу только немногое.

После выхода на экран картины "Живой труп" Вера Холодная получила от Станиславского приглашение зайти побеседовать.

- В тот день она возвратилась очень поздно и сразу бросилась к матери, с которой всегда делилась своими переживаниями. Никогда я не видела сестру такой восторженной, такой окрыленной,- говорит Софья Васильевна.- Константин Сергеевич предложил ей вступить в труппу Художественного театра и готовить роль Катерины в "Грозе".

Как ни поразило Веру это почетнейшее для актрисы предложение, но еще больше была она потрясена впечатлением, которое произвел на нее сам Станиславский. Он ведь был ее богом. Константин Сергеевич говорил с Верой по-отечески, расспрашивал о ее жизни, вникал в обстоятельства ее работы в кино. Вера должна была вскоре дать ему ответ. Но Станиславский предупредил ее, что придется очень долго и много работать. Сколько времени будут готовить "Грозу", сказать заранее невозможно - "пока не получится". Может быть, год, может быть, гораздо больше. В кино Вера к этому времени снималась из картины в картину, у нее часто не бывало даже дня передышки. С ее участием создавалось уже не то десять, не то даже пятнадцать картин в год. Уход в МХТ означал прекращение работы в кино. Ну, может быть, время от времени, в одной какой-нибудь картине... Но кино ведь стало для Веры чем-то очень большим. Она по-настоящему любила кино, была бесконечно увлечена своим творчеством. Выбор был мучительным, и в конце концов она приняла решение остаться в кино. Пойти к Станиславскому сказать об этом она не решилась и написала письмо. Несколько дней она писала и переписывала его, плакала над ним. И наконец послала. Знаете, я думаю иногда - может быть, она предчувствовала, что ей осталось так мало жить, что расчет на годы уже не для нее...

Партнеры? Мозжухин и Максимов, Полонский и Рунич, Худолеев и Чардынин - не только знаменитый кинорежиссер, но и актер. Я думаю, что самыми интересными артистами, по-настоящему выдающимися художниками были Мозжухин и Максимов.

Вертинский? Впервые он появился у нас с письмом от Владимира Георгиевича - мужа Веры. Это было письмо с фронта. Я ему как раз открывала дверь. Вижу, стоит худющий-прехудющий солдатик. Ноги в обмотках, гимнастерка вся в пятнах, шея тонкая, длинная, несчастный какой-то. Он служил тогда санитаром в поезде - передвижном госпитале. Я провела его в гостиную. Он передал Вере письмо и стал приходить к нам каждый день. Садился, смотрел на Веру и молчал. Однажды попросил прослушать его. Это были какие-то никуда не годные куплеты. Вера честно сказала свое мнение. Потом он приносил еще и еще - и наконец Вере что-то показалось интересным. Она ведь сама очень хорошо пела старинные цыганские романсы, аккомпанируя себе на рояле. Вера попросила Арцыбу-шеву, которая была директором Театра миниатюр в Мамо-новском переулке (ныне Московский ТЮЗ), устроить выступления Вертинского. Он пел там своего "Маленького креольчика" и еще какие-то песенки, посвященные Вере. Помню, говорил, что получает три пятьдесят в вечер. Он, кажется, к тому времени был уже демобилизован. В воспоминаниях Вертинского-здесь у меня эта книга-вот... "Я был, как и все тогда, неравнодушен к Вере Холодной и посвятил ей свою песенку "Маленький креольчик". Я впервые придумал и написал титул - "королева экрана". Титул утвердился за ней. С тех пор ее так называла вся Россия". Не помню точно - прав ли Вертинский, или у него произошел какой-то обман памяти, но мне казалось, что задолго до этого Веру уже именовали этим титулом в печати и в рекламах фильмов. Вертинский посвящал ей одну за другой все свои песенки: "Лиловый негр", "В этом городе шумном...", "Где вы теперь?.." и так далее. У меня бывали постоянно стычки с Вертинским - полушутливые, полусерьезные. В моей комнате стоял инструмент, он заходил ко мне и часами одним пальцем подбирал свои мелодии. Готовить уроки при этом я, конечно, не могла и молила его перейти куда-нибудь. Он отвечал "сейчас, сейчас", и это "сейчас" длилось часами. Я его прямо возненавидела. В балетной школе Большого театра, где я училась, спрашивали очень строго не только в классе балета, но и по всем предметам, а вот из-за этих "креольчиков" я просто не могла заниматься.

Переезд в Одессу? Это была киноэкспедиция фирмы Харитонова. Вера взяла с собой меня и одну из своих дочерей - Женю, а сестра Надя и вторая дочь Веры - Нонна остались в Москве с Владимиром Григорьевичем. Сообщение с Москвой было нерегулярным - от оказии к .оказии. Здесь, в Одессе, я уже начала выступать в балете оперного театра - мне было тринадцать лет. Вера всегда опекала меня и фактически была мне матерью. Когда Одессу заняли французские войска. Вера начала получать одно за другим приглашения иностранных фирм. Ее звали за границу. Дмитрий Иванович Харитонов предложил ей стать компаньоном его "дела" за границей. Фирмы обещали ей огромнейшие гонорары, но Вера решительно все отклоняла. Уезжали многие актеры, соблазняясь и деньгами, и перспективой работы. В Одессе становилось все труднее снимать картины - не было пленки, химикалиев. Вера опубликовала заявление в печати, в котором публично заявила, что ни за что не покинет свою Родину в тяжелое для нее время, и призывала других артистов тоже последовать этому решению. Ответы были разные, кто остался, кто - как Мозжухин - эмигрировал.

Наша жизнь в Одессе с момента прибытия была подчинена задаче ограждать Веру от поклонников и поклонниц. Если и в Москве Верина жизнь осложнялась этими людьми, то в Одессе это стало настоящей катастрофой. Жили мы вначале в гостинице, потом в доме Попудовой на Соборной площади, как она тогда называлась. Вера бывала занята с утра до вечера. Харитонов быстро выстроил ателье на Французском бульваре, и там кипела работа - снимались один за другим новые фильмы. Зачем только мы в эту Одессу поехали! Может быть. Вера жила бы и жила. Там она заразилась этой ужасной "испанкой". В Одессе была настоящая эпидемия, и болезнь протекала очень тяжело, а у Веры как-то особенно тяжко. Профессора Ко- ровицкии и Усков говорили, что "испанка" протекает у нее как легочная чума. Теперь это называется вирусным гриппом. Все было сделано для ее спасения. Как ей хотелось жить! Перед домом нашим постоянно-день и ночь- стояла толпа молодежи. Вера говорила: "Володя там, в Москве, не чувствует, наверно, что я умираю". Все понимала, знала, что конец. Харитонов и Чардынин плакали, сидя на кухне. В половине восьмого вечера она умерла. Это было шестнадцатого февраля 1919 года. Хоронил ее весь город, буквально. Двадцать шесть ей было... Муж Веры - Владимир Холодный -- пережил ее ненадолго. После панихиды памяти Веры в Москве, в Художественном театре, он стал заговариваться, иногда не слышал, когда к нему обращались. Вскоре он умер. Перед смертью все говорил о Вере как о живой.

Софья Васильевна так и осталась с тех пор в Одессе, стала балериной Одесского оперного театра, здесь вышла замуж, здесь родились у нее сын и дочь.

Побывал я у Анатолия Григорьевича Маленского, который хорошо знал Веру Васильевну и был администратором последнего концерта, состоявшегося за несколько дней до ее смерти. Записал я и его рассказ. В Москве слушал рассказ И. Э. Южного-Горенюка - начальника подпольной партийной контрразведки в годы интервенции, свидетеля последних месяцев жизни Веры Холодной в Одессе. Посетил я и Н. А. Болобана, научного работника. Он собрал и систематизировал огромнейший, ценнейший материал о жизни и творчестве Веры Холодной. Здесь многотомная хроника событий, рецензии, сведения об эпохе, об окружении актрисы. Здесь бесчисленные фотографии ее в ролях, в жизни. Все строго научно систематизировано и, вне сомнения, заслуживает того, чтобы быть изданным: эти материалы касаются гордости нашей отечественной кинематографии, "королевы русского экрана". Это часть истории нашей культуры.

Теперь я хочу вернуться к поставленному в начале вопросу-в чем же загадка "королевы экрана"? В чем секрет такого фантастического, ни с чем не сравнимого ее успеха, всеобщей любви к ней? Была ли она несравненно талантливее всех других актрис русского дореволюционного кинематографа? Я думаю, что разгадка неразрывно связана с самой природой кинематографа, с тем же его свойством, о котором я писал в главе о Щукине,- со способностью экрана раскрывать, "разоблачать" человеческие свойства - личность артиста. Вот эти-то свойства кинематографа открыли зрителям тех, далеких уже, десятых годов нашего столетия в Вере Холодной существо неповторимой женственности, доброты и сердечности, они увидели в ней женщину своей эпохи, отвечающую их вкусам и настроениям, свою современницу. Именно такую, быть может неосознанно, они хотели видеть.

И сквозь подчас банальные, салонные сюжеты картин, поверх этих сюжетов зрители узнали и полюбили самое Веру Холодную - человека, женщину, в которой органически соединились красота внешняя с красотой внутренней. Впрочем, кроме всех перечисленных выше качеств, было в ней еще нечто, чему я не найду названия. Но именно это "плюс нечто" тоже в значительной мере определяло особость Веры Холодной, ее индивидуальность, ее личность и привлекало к ней сердца. Вы спросите: что же это все-таки за "нечто"?

А я отвечу - не знаю. Не знаю, но оно существует.

Прожив в киноискусстве всего три года, в расцвете молодости, в зените славы, окруженная всеобщей любовью, скончалась русская "королева экрана". Одесса проводила ее в последний путь. Многотысячные толпы шли за гробом в этот леденящий февральский день. Люди плакали, прощаясь со своей любимицей. В Госфильмофонде СССР сохранились кинокадры этого похоронного шествия.

Рассказав кратко о жизни Веры Васильевны Холодной, почитаю своим долгом рассказать и о том, что случилось после ее смерти.

В то время, когда миллионы зрителей во всей стране еще оплакивали безвременную кончину Веры Холодной, одесские кумушки стали распускать слухи о каких-то якобы таинственных обстоятельствах ее смерти. И пополз слушок... Бессмысленный, глупый, грязный слушок, не имеющий ровно никакой почвы, кроме обывательской фантазии его изобретателей. Кумушкам показалось просто недостаточно интересным, что "королева экрана" умерла от обыкновенной "испанки". И пошли чесать шершавые языки...

- Как! Неужели вы еще ничего не знаете? Ее отравили!

- Слыхали? Ее отравили французы ядом кураре...

- Можете себе представить, отравили, а потом зарезали. Она была советская шпионка...

- Что вы говорите! А мне только что сказали, что она была французской шпионкой и это Чека ей подсыпало цианистый калий.

И пошло, и пошло, и пошло...



ЗАГАДКА "КОРОЛЕВЫ ЭКРАНА"

1       2       3       4